Португальский Вифлеем, или откуда начинались географические открытия

Пишет блогер Александр Шевченко:

Какое хоть малейшее отношение священный город, где родился Иисус Христос, может иметь к Португалии? Палестину и Пиренейский полуостров разделяет не одна тысяча километров, реки Тежу и Иордан не связаны между собой, да и нация первооткрывателей стремилась, наоборот, за моря и океаны, а не совершить паломничество в библейские земли.

И все-таки в одном из районов Лиссабона удивительным образом события эпохи великих географических открытий переплетаются с библейской и религиозной тематикой. Перед тем как обнять, возможно, в последний раз жену и детей, торжественно пообещать королю, что через штормы и ураганы вернешься невредимым с нанесенными на карты очертаниями дальних берегов и оправдаешь баснословные инвестиции в строительство кораблей, жалованье команде и провизию, храбрые первооткрыватели преклоняли колено в крохотной часовне, основанной Генрихом Мореплавателем на пустынном берегу Тежу. Судьбоносная двухлетняя кампания Васко да Гамы по открытию морского пути в Индию вокруг африканского континента началась тоже отсюда, из гавани Раштелу.

Причем же здесь Вифлеем? После триумфального возвращения Васко да Гамы, давшего мощный толчок продолжению исследований дальних земель и открывшего потоки золота и пряностей в государственную казну, дабы отблагодарить Святую Деву Марию за ее покровительство в нелегком путешествии, где мореплавателю приходилось не раз примерять на себя роль капитана Джека Воробья, брать на абордаж другие суда и обстреливать прибрежные африканские городки, король решил основать на месте часовни величественный монастырь, монахи которого давали бы благословение всем отправляющимся в море во имя благополучия и процветания Португалии. Так в начале XVI века началось строительство архитектурной жемчужины Лиссабона — монастыря Жеронимуш, а район вокруг, окрещенный местными Санта-Мария-де-Белен, стал стремительно развиваться. Белем (на португальском звучит скорее как Былень или Белен) — производное от названия библейского города Вифлеем. За века оно тысячи раз передавалось из уст в уста, читалось по-разному, опечатки от нерадивых писарей закрадывались, так и дошло до Пиренеев в слегка искаженном виде.

Трамвай за номером 15 ранним облачным утром привез нас в присоединенное к Лиссабону предместье Белем, где, помимо монастыря Жеронимуш, сосредоточено сразу несколько знаковых для гостя столицы Португалии сооружений и символов города. Из оставшихся со школьной скамьи в голове отрывков знаний об эпохе великих географических открытий, помимо Васко да Гамы, всплыли имена разве что Фернана Магеллана и Христофора Колумба, а Марко Поло странствовал на пару столетий раньше. Кто ж такой этот Генрих Мореплаватель, что и часовню основал, и во главе монумента на набережной вдаль воодушевленно смотрит, словно предчувствуя успех очередной заморской экспедиции?

Любому начинанию, а уж тем более таким ответственным делам, как открытие новых земель, налаживание торговых отношений и основание колониальных поселений, нужен хладнокровный управленец, что будет и спонсоров привлекать, обещая развесить транспаранты с именами их торговых домов по бортам экспедиционных каравелл, и специалистов по навигации и талантливых картографов станет отыскивать, чтобы не заплутали суда в Атлантике, оставив дыру в бюджете от потери кораблей, персонала и от обивающих пороги и плачущих вдов, требующих пособия за лишение семьи кормильца. Важен и энтузиазм, и искренняя вера в успех, и здравый авантюризм.

К счастью, в Португалии нашелся свой герой — сын короля Жуана I по имени Генрих, после нескольких морских походов с отцом посвятивший свою жизнь офисной работе по организации разведывательных экспедиций. «Сухопутная крыса», — смачно сплюнув на пол, рявкет бывалый татуированный матрос. Но в историю, несмотря на неудовольствие рядовых моряков, Генрих вошел именно с приставкой Мореплаватель, а спустя 500 лет со дня его смерти в Белеме открыли памятник с обзорной площадкой наверху.

Сейчас с берегов Тежу в море не уходят экспедиционные суда, девушки не машут платочками и не шлют воздушные поцелуи свои возлюбленным. А каждый из них в те времена возвращался домой героем и не один вечер за кружкой рома, обнимая и без лишней скромности тиская барышню, усевшуюся на коленях, мог, в меру привирая, травить бесчисленные байки о плаваниях в индийских морях и схватках с пиратами.

Открытие пути в Индии еще больше укрепило в мире статус Португалии как одной из ведущих морских держав. Португальские мореплаватели основывали одну колонию за другой и привозили в Лиссабон полные трюмы пряностей, золота и всяких диковинок, не только взглянуть хоть одним глазком на которые мечтали практически все, а желали бы и заполучить их в свое владение по-хорошему или же нелегальными методами. Парадные врата в столицу, устье реки Тежу, рано или поздно могло не сдержать поток непрошеных гостей, жаждущих легкой наживы и неземных богатств. Да и не солидно для нового статуса страны, что первым морским редутом долгое время служил затопленный посреди реки боевой корабль. Король Мануэл I распорядился отыскать талантливого зодчего, способного воздвигнуть крепость, чтобы внушала страх и уважение любому приблизившемуся к гавани кораблю. Фантазийный проект гигантской статуи Титана, сродни той, что встречает гостей вольного города Браавоса из «Игры Престолов», сразу отвергли из-за сложности исполнения и недостатка средств — по соседству уже не один год возводился монастырь Жеронимуш, не менее важное для Белема сооружение.

Из Марокко выписали успешно зарекомендовавшего себя в строительстве фортов Франсишку де Арруда, и тот снова не ударил лицом в грязь, не сбежал в предоплатой обратно к берберам, не устроил распил бюджета с постоянной сменой подрядчиков, а возвел всего за 6 лет посреди устья Тежу изящную и мощную крепостную башню, нареченную в честь одного из покровителей Лиссабона, святого Винсента. В ставшем знаковым для Португалии и зародившемся как раз в начале XVI века архитектурном стиле мануэлино (по имени короля Мануэла I) сплетаются поздняя готика, ренессанс и восточные мотивы: пышность и ажурность форм и орнаментов соседствует с острыми шпилями и статуями на фасаде, где рядом с крестами ордена Тамплиеров легко различить раковины, канаты и иные морские символы, призванные увековечить силу и мощь Португалии как «королевы морей».

Торре-ди-Белем, или Вифлеемская башня, смогла пережить разрушительное землетрясение 1755 года, стершее с лица земли почти весь Лиссабон. Однако после катаклизма, из-за мощного цунами, естественным образом сдвинувшего береговую линию, крепость оказалась всего в нескольких сотнях метров от монастыря Жеронимуш. За свою историю башня успела побыть и оборонительным фортом, и таможней, и маяком, и тюрьмой, и постом телеграфного сообщения, а после стала национальным памятником, объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО и музеем.

В отличие от своего соседа, другой образец стиля мануэлино — монастырь Жеронимуш — долгое время возглавлял рейтинги долгостроев. Строительство продолжалось весь XVI век, хотя король Мануэл I всей душой желал отблагодарить Святую Деву Марию за покровительство Васко да Гамы и вкладывал в проект громадные по тем временам средства, жертвовал значительную часть налогов, получаемых от торговли со странами Африки и Азии, эквивалентных 70 килограммам золота в год.

Для служения в монастыре король выбрал монахов ордена иеронимитов, молившихся за его здравие и благополучие и оказывающих духовную поддержку мореплавателям, отправляющимся в заморские земли за редкими артефактами, специями и богатствами. Иеронимитов такое положение дел более чем устраивало, ведь служить Богу в таком уникальном монастыре и при непосредственной поддержке монарха — благое дело. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. После революции 1820-го года монастыри в Португалии закрывались один за другим, той же участи не избежали и монахи Жеронимуша, оказавшись практически на улице. Все былые заслуги и молитвы о спокойном море, попутном ветре и отсутствии препятствий в славные годы географических открытий мгновенно забылись.

Общину иеронимитов распустили, а здание отдали в пользование королевскому приюту для детей-сирот. Вскоре началась его перестройка и реставрация, и Жеронимуш принял тот величественный облик, что мы можем лицезреть сейчас. В стенах бывшего монастыря рядом с гробницами португальских монархов и монахов общины разместились останки Васко да Гамы, известных поэтов и писателей не королевских кровей.

Жеронимуш приютил морской музей и национальный музей археологии и, попав под охрану ЮНЕСКО, вписал свое имя в современную историю Европы аж дважды. Сначала в 1984-м году здесь поставили подписи о включении Португалии в состав Евросоюза, а в 2007-м году во время саммита утверждали новую Конституцию Евросоюза, вошедшую в историю под именем Лиссабонского договора.

Что задирать голову вверх, разглядывая барельефы, статуи и кружевные орнаменты мануэлино, пора бы идти внутрь. Тут-то нас и подстерегал главный просчет пребывания в Лиссабоне, эпик фейл, если позволите. Нагулявшись по Байше и Алфаме, съездив в Синтру, в Белем мы отправились в самый последний день, выпавший на понедельник. «Им бы понедельники взять и отменить», — напевал я голосом Миронова, увидев табличку «Закрыто». Угораздило же приехать в Жеронимуш именно в тот день, когда он закрыт для посещения. Эх, пришлось идти заедать грусть в ближайшую историческую паштеишную.

Монахи-иеронимиты, чтобы как-то свести концы с концами, стали продавать в соседней с монастырем бакалейной лавке сладкую выпечку — корзиночки из слоеного теста с заварным кремом. Оригинальный рецепт хранится в тайне уже 180 лет, хотя паштеиши продают по всей Португалии, и особо вкусом они не отличаются, но китайцы любят увозить на родину фирменные сине-белые коробочки со сладкими тартами именно из Белема. Мимо кафетерия и лавки пройти чрезвычайно сложно, там с раннего утра стоит очередь, а остановка трамвая располагается аккурат напротив.

Фотографии и текст — Источник